Не превратятся ли арктические кладовые в ящик Пандоры?

Что ждет Арктику и страны арктического бассейна в недалеком будущем? Дележ углеводородных запасов, территориальные споры, вооруженные конфликты или все-таки сотрудничество? Для того, чтобы получить ответы на эти и другие вопросы, наш корреспондент встретился с известным политологом Львом Воронковым.

Воронков Лев Сергеевич

Доктор исторических  наук,  профессор  кафедры  европейской  интеграции, ведущий исследователь Центра североевропейских и балтийских исследований Института международных  исследований  МГИМО (Университет).

Участник международного научного проекта "Геополитика на Крайнем  Севере", осуществляемого под руководством норвежского Института оборонных исследований.

Лев Сергеевич, существуют ли реальные предпосылки  для появления в арктическом регионе серьезных  территориальных проблем?

Я бы не назвал их серьезными, и  считаю, что в современных условиях никто не ставит под сомнение суверенитет арктических государств над их национальными территориями, включая земли и острова в Северном Ледовитом океане. Большая часть этих проблем давно решена. Остаются отдельные спорные вопросы, скажем, между Данией и Канадой относительно принадлежности крошечного необитаемого острова Ханс, расположенного в проливе Смит между канадским островом Элсмир и Гренландией, однако отнести их к крупным территориальным проблемам никак нельзя. Сегодня большее внимание привлекают вопросы распространения юрисдикции прибрежных арктических государств на прилегающий континентальный шельф и эксклюзивные экономические зоны. Однако эти пространства не могут считаться национальными территориями, они не защищены государственными границами.

Длительное время об Арктике говорили как о ничейном пространстве, выдвигались идеи установления над ней режима международного кондоминиума. Однако постепенно стало приходить понимание важности стратегического положения региона. И в истории есть этому немало примеров. Во второй половине ХIХ – начале ХХ века  норвежцы открыли регулярные пароходные линии, связавшие юг страны с севером,   начали активный промысел морского зверя на архипелаге Шпицберген, их суда стали вести промысел у мурманских берегов, вдоль побережья Новой Земли, а также в районе Белого моря. Все это вынудило царское правительство России предпринять шаги по защите российских интересов.

Были приняты меры по развитию хозяйственного потенциала российского Крайнего Севера, созданию условий для заселения Мурмана и Новой Земли. В 1871 году было открыто пароходное сообщение между Архангельском и Мурманским побережьем, в 1880 году – между Архангельском и Новой Землей.  С начала 1880 годов Россия приступила к патрулированию своих вод на Крайнем Севере в рыболовный сезон. На повестку дня стал вопрос и о создании в этом районе военно-морской базы на Мурманском берегу. В результате царское правительство приняло решение о строительстве Мурманской железной дороги и сооружении порта на берегу Кольского залива, который стал местом базирования российской Флотилии Северного Ледовитого океана.  А в ответ на высадку норвежских промысловиков на Новой Земле царское правительство заявило о готовности послать в этот район военный корабль и силой выдворить норвежцев с российской территории. В 1910 году союз шкиперов норвежского города Тромсё даже добивался рассмотрения в международном суде вопроса о правомочности владения Россией северной частью Новой Земли.

Стратегическое значение районов Крайнего Севера привлекло внимание воюющих держав в годы первой и, особенно, второй мировой войны, когда исход противоборства между ними в значительной мере оказался в зависимости от того, кто из них контролирует Северную Атлантику и Арктику. Накануне завершения Первой мировой войны белофинны, например, требовали присоединения к Финляндии не только области Петсамо, но и всего Кольского полуострова. Однако, несмотря на явную враждебность держав Антанты по отношению к Советской России, коалиция не поддержала претензии белофиннов, опасаясь, что Германия, выступавшая на тот момент  в союзе с Финляндией, получит в этом случае важный стратегический плацдарм для борьбы против них.