Чем жители заполярного Тикси отличаются от челюскинцев

Реальное освоение шельфа больше поможет жителям Крайнего Севера, чем пропаганда и грандиозные планы чиновников
Некогда форпост России на Севере, а ныне деградирующий заполярный городишко Тикси — с начала 1990-х население здесь сократилось вдвое до 6000 человек — вторую неделю находится в фокусе федеральных СМИ. История душераздирающая, безо всякого ерничества. Военные летчики покинули тиксинский аэродром, отключив навигационное оборудование и оставив за собой поврежденную взлетную полосу, которой пользовалась и гражданская авиация. Поселок по сути отрезали от Большой земли, теперь туда изредка летают только вертолеты, а сотни людей мучительно ждут своей очереди на посадку.
Согласно стандартной практике реагирования на грянувший гром, за безобразием должны последовать строгие меры по недопущению впредь. Сгорела «Хромая лошадь» — проверить огнетушители во всех кафе страны; пьяный водитель сбил людей на остановке — ужесточить ПДД для алкоголиков и наркоманов. По злой иронии с полярными делами все обстоит не так, тут работа велась загодя. Стратегию развития российской Арктики чиновники активно правят уже около полугода, и как раз в сентябре, непосредственно перед историей в Тикси, добрых два десятка заинтересованных ведомств во главе с Минрегионом поставили свои визы на проекте документа, который теперь осталось только подписать президенту. Бумага, если не считать отдельных пассажей вроде «аборигенно-корпоративное партнерство», вышла серьезная. Большая. Минрегион мог бы собой гордиться, и вдруг такая гадкая пощечина. Случившееся тем более обидно для разработчиков Стратегии, что данный документ — не какое-нибудь домотканное бумаготворчество для обоснования своей нужности вышестоящему начальству, а действительно важная и актуальная штука, поскольку свои стратегии в отношении Арктики разрабатывают и другие примыкающие к ней страны. Интерес к региону проявляют сейчас даже такие удаленные от него государства, как Китай (уже завел одну заполярную метеостанцию) и Малайзия. Не составляют секрета наши споры о разделе континентального шельфа с Норвегией или Данией, что и понятно, ведь на нашем шельфе спрятаны несметные залежи углеводородов (оценочно — порядка 80 млрд т в нефтяном эквиваленте), и когда-нибудь до них обязательно дойдут руки.
Серьезно и положение с экологией. Достаточно вспомнить две затопленные в северных морях на небольшой глубине атомные подводные лодки — К-27 и К-159, особенно вторую, которая в 2003 году вместе со своим реактором внезапно утонула во время транспортировки на утилизацию. И валяющиеся возле полярных станций и поселков бесчисленные бочки из-под ГСМ и прочей химии, которые нельзя даже просто отдать под пресс, пока в них из этой химии еще что-нибудь остается (а кто будет проверять?).
Всерьез обсуждается возрождение Северного морского пути, который при путешествии грузовых судов из Европы в Юго-Восточную Азию позволяет экономить время и топливо по сравнению с трассой через Суэц и Индийский океан — для открытия масштабной навигации, в сущности, не хватает только глобального потепления. Внушительно выглядят и планы по созданию космической системы «Арктика», которая призвана обеспечить мониторинг ледовой обстановки, радиолокацию, метео- и телекоммуникационные услуги. Все это позволит привлечь крупный бизнес к разработке северных месторождений марганца, цинка, свинца etc., ведь добыча и транспортировка ископаемых станут выгодны. Идеи, в общем, во всех смыслах космические.
Ситуация в Тикси должна опустить авторов Стратегии на грешную землю. Аэродром в заполярном поселке по сути сыграл роль аппарата «Фобос-грунт» на фоне мечтательных заявлений чиновников про обитаемую базу на Луне. Реальная жизнь оказалась суровее, скучнее и дешевле. Кстати, это уже поняли в Роскосмосе, попросив сдвинуть сроки реализации системы «Арктика» с 2015 года на 2020-й. Пока же из бизнеса в Арктике, как и в космосе, более или менее развивается только туризм через расположенную в 100 км от Северного полюса российскую станцию Борнео, однако данное удовольствие тоже слишком дорого, чтобы стать массовым.
Арктика не привлекает сейчас ни предпринимателей, ни граждан, которые, кажется, на нее просто махнули рукой. Не дает эффекта и государственная пропаганда, сколько ни устраивай героических погружений под лед на полюсе, сколько ни устанавливай на дне океана российских флагов. Население, безусловно, сочувствует тиксинцам, но как-то вяло, примерно так же, как жителям моногорода, где терпит бедствие комбинат-кормилец. О том, чтобы с замиранием сердца следить за судьбой отрезанных от Большой земли соотечественников — как было в истории с челюскинцами и папанинцами — нет и речи.
Как пропагандистский материал Арктика была отработана еще в 1930-е, так же, как позже космос в 1960-е, и по второму разу феерия уже не повторится. Народу нужно предложить другое зрелище — да хоть чемпионат мира по футболу, — а в Арктике для счастья достаточно просто поделить без потерь шельф с конкурирующими странами. Ну а уж если удастся разработать собственную технологию добычи нефти и газа на шельфе, это будет поистине великое дело. Особенно если до того времени сумеет дожить городишко Тикси.